С благодарностью
замечательной Броне Сопилке
за
вдохновение, поддержку и критику.
Боксерская груша раскачивалась под потолком. Занятие по
физической подготовке давно закончилось, но он продолжал
исступленно молотить по снаряду кулаками. В спортивном зале было
пусто и тихо, только натужно скрипели звенья железной цепи, которой
грушу крепили к потолку, да слышно было тяжелое прерывистое дыхание
боксирующего.
– Твою бы энергию, да в мирное русло, Ральф, – лениво заметил
темноволосый юноша и мотнул головой, будто сбрасывая вечно лезущие
в глаза волосы. Забавное движение, особенно с учетом того, что
носил этот юноша короткую стрижку. Как и все курсанты военной
академии, как и его светловолосый собеседник.
– Лучше я побью грушу, чем тебя, например, – сверкнул белыми
зубами боксер, посмотрел в сторону говорившего и от всей души
лупанул по груше. – Хотя … давай-ка, поднимай свой зад с мата!
– Меня? – тихо рассмеялся его собеседник. – А руки лишиться не
боишься, господин задира? – выгнул он темную бровь.
– За всё в жизни надо платить, – равнодушно пожал плечами
Ральф, утер пот со лба и обхватил снаряд двумя руками.
– Я в душ, – бросил ему брюнет и одним текучим движением
поднялся на ноги.
– Трусишь, Ник? – подначил его сокурсник.
– Если это сделает тебя счастливым, – на ходу улыбнулся
юноша.
– Какой же ты сноб! – Ральф покачал головой, стянул боксерские
перчатки и отправился за соседом.
Преподаватели, определенно, знали что делали, когда селили
вместе двоих настолько непохожих молодых людей. Огонь и лед
прекрасно уравновешивали друг друга. Забавно только, что льдом в
этой команде был вовсе не блондин.
В тот памятный день комендант общежития заявился на пороге его,
Ральфа, спальни, чтобы с мерзкой улыбочкой сообщить, что теперь у
него появился сосед.
«Это где им удалось найти столь отчаянного курсанта, смертник
он, что ли?» – подумал Ральф глядя на молчаливого и очень юного, а
главное, жутко смазливого … соседа?
Что он, нянька? Не будет он подтирать этому молокососу сопли!
Хотя сопли-то ерунда, засмеют ведь! Как пить дать, парочкой звать
начнут и спрашивать, когда свадьба! Впрочем, а пусть зовут!
Отличный повод размяться.
Ральф задумчиво потер подбородок и ухмыльнулся воспоминанию. Не
стоило ему называть Ника девочкой. В челюсть он схлопотал
заслуженно.
Тогда он и представить себе не мог, что этот «смазливый
малолетка» окажется настолько силен.
– Что там с комиссией? – Ральф бросил перчатки в свой шкафчик,
критически оглядел творившийся внутри бардак, в сотый раз подумал,
что надо бы навести, наконец, в нем порядок, не как у Ника,
конечно, но хотя бы мусор выбросить, и захлопнул железную
дверцу.
Потом как-нибудь!
– Приехали, – Ник стащил футболку, снял спортивные шорты и,
ничуть не стесняясь наготы, шагнул в сторону душевой.
А чего тут стесняться, в казарме баб не водилось.
Жаль.
Ральф подошел к стеллажу с чистыми полотенцами. Поморщился.
После занятий им опять тащить грязное белье в прачечную старших
курсов. Зря он тогда не извинился сразу. Фамильная черта, что
поделать. И мама, и брат, даже их любимая нежная сестренка, и то
отличалась упрямством. Говорят, их великий прадед, знаменитый Эдинг
был именно таким. Ну а как бы он иначе победил демона и прославился
в веках?
И всё же не стоило ему тогда применять магию, глядишь, и корпус
бы уцелел, ну или хотя бы прачечная.
– И чего им надо перед Рождеством, еще и в субботу? – задумчиво
пробурчал Ральф. Рядом с аккуратно сложенными вещами соседа
оказались скомканные шорты и такая же мятая майка.
Ну всё равно ж стирать, зачем складывать?
Задержаться в зале стоило хотя бы ради пустой душевой. Ральф
открыл винт с водой, зашипел, когда на разгоряченное тело упали
холодные капли, черт бы побрал эту армию, а потом с наслаждением
подставил лицо под тугую струю воды.
