Глава 1. Тихий день перед бурей
Последний нормальный день своей жизни Алексей Гордеев начал с того, что залил в себя стакан слишком крепкого, слишком сладкого чая. Вкус был знакомым, почти ритуальным – обжигающая горечь, призванная растормошить сознание после бессонной ночи. Он стоял на крохотной кухне своей «хрущевки», опершись локтем о подоконник, за которым простирался вид на старый район города, известный как «Спутник». Район, как и его название, казался реликтом другой эпохи. Пятиэтажные коробки, окрашенные в выцветшие солнечные и дождевые лучи цвета, утыканные частыми глазами-окнами. Между ними, как паутина, висели бесчисленные провода: телефонные, электрические, телевизионные, интернет-кабели. Для большинства это был лишь хаотичный фон, городской шум. Для Алексея – это была его вселенная, его профессия, его жизнь.
Он был техником связи. Не офисным работником, перекладывающим бумажки, и не гениальным программистом, а тем, кто спускался в подземелья, забирался на столбы, чьи руки вечно были в царапинах и ссадинах от изоляции и металлических шин. Он был доктором, лечащим нервную систему города. И сегодня ему предстояла рутинная, но неприятная работа – поиск обрыва в одном из магистральных кабелей на проспекте Космонавтов. Вчерашний ливень с грозой, должно быть, основательно помочил старую изоляцию.
Телефон на столе завибрировал, затанцевав по ламинату. Алексей вздохнул, отставил чашку и посмотрел на экран. «Марина». Уголки его губ непроизвольно дрогнули в подобии улыбки. Он сглотнул комок не то вины, не то раздражения.
– Алло, – произнес он, и собственный голос показался ему сиплым от утренней прохлады.
– Леша, ты уже на выезде? – голос Марины звучал напряженно, почти нервно. – Я только что с Леной разговаривала. Она говорит, у них в доме на Проспекте с утра ничего не работает. Ни интернета, ни телефона. А по телевизору только помехи. Она одна с маленьким Максимом, ты же понимаешь, она волнуется.
Лена – сестра Марины. Жила в том самом «Спутнике», в двух шагах от проспекта Космонавтов. Алексей снова вздохнул, на этот раз глубже.
– Понимаю, Марин. Я как раз туда и еду. Сказали, обрыв на магистрали. Как только найду и починю, у Лены все появится.
– Ты обещаешь? Она сегодня с работы удаленно должна была, а теперь не знает, что делать. И новости посмотреть не может, про эту бурю.
Алексей бросил взгляд в окно. Небо было затянуто равномерной серой пеленой, но без признаков неминуемого апокалипсиса. Вчерашний шторм ушел, оставив после себя только лужи и сломанные ветки.
– Какая буря? Все уже закончилось. Ничего страшного не было. Просто гроза.
– По телевизору говорили, что это была не просто гроза! Какая-то геомагнитная буря, самая сильная за последнее время … за много лет. Спутники сбивались, связь пропадала. Ты ничего не слышал?
– Марин, у меня вчера смена суточная была. Я спал как убитый, – Алексей провел рукой по лицу. Он действительно почти ничего не помнил о вчерашнем дне, кроме затянувшегося ремонта на узле связи и долгой дороги домой под проливным дождем. – Не переживай. Все будет в порядке. Я позвоню, как только все починю.
Он попрощался и положил трубку. Разговор оставил после себя неприятный осадок. Не из-за Марины – она была хорошей женщиной, просто слишком тревожной. А из-за этой информации о буре. Мощные геомагнитные возмущения – это не шутка для оборудования. Они могли выжигать микросхемы, индукционные токи в длинных проводниках, творить непредсказуемые вещи. Старые кабели, проложенные еще в семидесятые, могли быть особенно уязвимы.
Час спустя его белый микроавтобус с логотипом «ГорСвязьСервис» уже пробирался по узким улицам «Спутника». Район будто заснул и не проснулся. На улицах было непривычно мало людей и машин. Окна домов смотрели пусто. Алексей отметил про себя, что, судя по количеству неубранных спутниковых тарелок, проблема была масштабнее, чем один обрыв.
