Женя Соколова не верила в предчувствия. Она верила в факты, в документы, в голые и неудобные доказательства. Но когда в три часа ночи на телефон упало сообщение от Насти, пальцы сами собой сжались так, что костяшки побелели.
«Они правы. Бездна зовет. Я должна… Прости.»
Три предложения. Три обрывочных фразы, будто вырванных из контекста чужого кошмара. Женя перечитала их раз пять, потом ткнула в «перезвонить». Гудки. Мертвая тишина в ответ. Не «абонент временно недоступен», не «попробуйте позже» – просто пустота, будто номер растворился в эфире.
Она вскинула голову, глядя на экран ноутбука. Статья о сектах в Подмосковье, которую она дописывала последние три дня, вдруг показалась жалкой, ненужной. Настя исчезла две недели назад. Сначала Женя думала – очередной её кризис, смена работы, может, новый парень. Настя всегда была такой: вспыхнет, сгорит, исчезнет, потом появится с новыми татуировками и историей про то, как «всё осознала». Но на этот раз что-то было не так.
Женя встала, прошлась по квартире, заварила кофе покрепче. Пальцы сами листали переписку. Последние сообщения Насти были странные:
«Ты не представляешь, что здесь происходит. Это не просто секта, Жень. Они нашли дверь.»
«Дверь?»
«Да. Туда.»
Больше ничего внятного. Только обрывки, намёки, будто Настя боялась, что её читают.
Кофе обжёг язык. Женя моргнула, смахнула с ресниц капли дождя – она даже не заметила, когда открыла окно. Холодный воздух бил в лицо, но мысли не прояснялись.
– Ладно, Насть, – прошептала она. – Если ты играешь в детектива, я тебя найду.
На следующий день Женя отправилась в последнее место, где Настю видели наверняка – заброшенный научный городок под Москвой. Когда-то там кипела работа, теперь – ржавые заборы, разбитые окна и слухи о «проклятом месте».
Таксист недоверчиво покосился:
– Туда? Ты серьёзно?
– Выезжали раньше?
– Нет, но… Там же закрытая зона. После того случая с учёными.
– Каким случаем?
Таксист замолчал, но Женя уже знала – это оно.
Развалины городка встретили её молчанием. Ветер свистел в пустых коридорах, срывая с петель двери. Она шагала по битому стеклу, сверяясь с картой в телефоне. Настя прислала её за день до исчезновения – без пояснений, просто точку в глубине территории.
– Лабораторный корпус №4.
Дверь была заварена, но кто-то вырезал внизу дыру. Женя присела, проползла внутрь.
Темнота. Запах плесени и чего-то ещё – металлического, резкого. Она включила фонарик.
Стены испещрены символами. Не граффити, не надписи – чёткие, почти ритуальные знаки, выведенные с математической точностью. В центре комнаты – круг, выложенный из кусков проводов и кусков разобранной аппаратуры.
И следы.
Чьй-то ботинок размазал что-то тёмное по краю круга.
Женя наклонилась, коснулась пальцем.
– Кровь?
Где-то хлопнула дверь.
Она резко выпрямилась, погасила фонарь. Шаги. Не один человек – двое, трое.
– …ничего не осталось, – мужской голос, спокойный, без эмоций. – Они забрали всё после инцидента.
– А резонанс? – второй голос, женский.
– Слабый. Но он есть.
Женя прижалась к стене. Они приближались.
– Кто-то был здесь, – сказала женщина.
Тишина.
– Проверим.
Женя задержала дыхание.
Вдруг – скрип, шорох. Что-то упало за её спиной.
– Там!
Она рванула к выходу.
– Стой!
Она не обернулась. Ноги сами несли её через тёмные коридоры, спотыкаясь о мусор. За спиной – тяжёлое дыхание, шаги.
Свет. Дверь!
Она вылетела на улицу, врезалась в кого-то.
Сильные руки схватили её за плечи.
– Ты что здесь делаешь?
Мужчина. Высокий, в чёрном пальто, глаза холодные, как лёд.
– Я… заблудилась, – выдохнула Женя.
Он смотрел на неё так, будто видел насквозь.
– Здесь опасно.
За его спиной мелькнули тени – те, кто преследовал её внутри.
