"Жемчужиной заоблачных
скитаний -
Песчинкой я положена на
дно
Прекрасной перламутровой
лохани.
Ты рассмеялся? Мне же не
дано.
Наложницей в гареме
Полуночном
Остаться мне до срока
суждено.
Я буду с ним. Я знаю
точно.
Ты рассердился? Мне же не
дано.
Измученной предвестницею
смерти
С войною, а не с миром
заодно,
Безумием спасаться в
Круговерти.
Ты горько плачешь? Мне же
не дано.
Под тонкой кожей ты
скрываешь душу-
В душе, как в чаше,
плещется вино.
Ты проиграл, но клятвы не
нарушу,
Я пью до дна. Тебе же не
дано".
Гаруни из "Демонического
цикла"
Пролог
Черная дорога прихотливо извивалась
между деревьями. В свете бледной Селии, только появившейся на
небосклоне, они казались неправдоподобно белыми. Причудливые тени,
стелющиеся по лишенной растительности земле не достигали черной
дороги. Абсолютно гладкая, без единой трещины, она поглощала любой
свет.
Подавив тяжкий вздох, Лорисс замерла,
выискивая место, на которое можно было поставить босую ступню. Как
будто там, немного левее - или правее - холод не так обжигал.
Сделав несколько шагов, Лорисс
остановилась. Она не могла избавиться от ощущения, что ступает по
черному стеклу. И тогда любая трещина грозила обернуться
болезненным порезом. Словно воочию Лорисс представила, как Черная
Дорога медленно впитает капли крови. Но способны ли жалкие капли
утолить вековую жажду? Бездонная пасть распахнется и с утробным
урчанием голодной лесной Кошки поглотит ее. Победно захрустит
костями, переваривая жизненные соки и кровь, и в сытой отрыжке
вытолкнет из черного чрева неудобоваримые останки.
Страх, привычно захвативший
трепещущее сердце в холодные тиски, заставил Лорисс до боли
прикусить губу, и, как ни странно, принес облегчение. Он боится ее!
Иначе чем еще можно объяснить тот ужас, который охватывал ее,
стоило только подумать о том, что ждет ее в конце пути? Старый
мерзавец решил прибегнуть к дешевому трюку, осторожно прощупывая ее
сознание.
Черная Дорога ждала.
О, видит Свет, черная Дорога
умела ждать!
Когда очередной приступ страха
прошел, Лорисс обнаружила, что стоит на четвереньках. Ее трясло.
Холод обжигал теперь не только босые ступни, но и ладони. Вот так
бесславно закончилась попытка почувствовать себя сильной, способной
- что там победить - сопротивляться! В бессильной злобе стиснув
кулаками виски, она издала нечто среднее между стоном и щенячьим
визгом.
Она должна дойти! Лорисс ударила
кулаком по черной поверхности. Дорога откликнулась шумом,
несоразмерным с ударом. Звук лопнувшего стекла находил где-то
далеко стены, от которых спешил отразиться. Многократно повторенное
эхо обрушилось со всех сторон и буквально заставило Лорисс
вскочить.
"Ты еще не представляешь, старый
пердун, какой тебя ждет сюрприз!" - пронеслось в голове, и Лорисс
была уверена, что эта мысль ей не принадлежала. Более того, она не
принадлежала и тому, кто ждал ее в конце пути.
"Будьте вы прокляты все!" - хотела
крикнуть она, но в горле господствовал страх, и для слов там не
осталось места.
На черном небосводе печальная Селия
искала выход в иной, светлый мир.
Собрав все силы, отпущенные природой,
до боли закусив непослушные губы, Лорисс бежала по идеально гладкой
поверхности.
"Бе-ги... бе-ги...бе-ги",
- в такт ее шагам диктовала Дорога.
-Раз, два, три, четыре,
пять,
Я иду - тебе искать.
Не догонишь ты меня,
А догонишь - я твоя!
Лорисс сорвала с глаз темную повязку.
Сердце билось в упоении. Да и почему, собственно говоря, ему было
не биться, если два месяца назад ей исполнилось шестнадцать. А
сегодня, вместе с остальными девушками, достигшими долгожданной
поры, она получила законное право войти в Благословенную рощу.
Стройные белые деревья, с листьями, трепетавшими на ветру,
обступали тропинку с двух сторон. В ночную тишину вплетались
таинственные шорохи. Чародей - маленькая белоснежная птица -
заливался где-то в зарослях багрянника. Его трели, особенно
задорное пощелкивание на грани слышимости, будили воображение.
