Когда знакомая
башня вынырнула из спутанного переплетения голых ветвей спящего
зимнего леса, у меня сердце замерло в груди. Думала, что почти
забыла всё за эти семь лет – но чем ближе становился Замок ледяной
розы, тем ярче и живее вставали перед глазами образы ускользающего
детства. Проказы и шалости, обиды и маленькие победы, первые
настоящие испытания и первые настоящие слёзы… И дружба – я тогда
тоже верила, что настоящая.
И в центре этого
круговорота, как ось, вокруг которой вращаются все мои воспоминания
– высокая чёрная фигура. Очертания смазаны. Я вдруг неожиданно
осознаю, что почти не помню лица человека, имя которого долгое
время просто запрещала себе произносить, даже мысленно. Пытаюсь
вспомнить, но его образ упрямо от меня ускользает. Всё-таки семь
лет – долгий срок для ребёнка, которым я была когда-то.
Замок ледяной розы всё приближался, а
вместе с тем нарастала и моя нервозность.
Нет, я честно пыталась! Не обращать
внимания на панику, которая прорывалась неудержимой волной. Небо,
что я делаю! Куда еду? Зачем? К чему снова бередить эти раны?
Вдруг очень живо и в красках
представилось, как всё будет – огромный-преогромный замок, толпы
разряженных гостей… и посреди всего этого великолепия – одна
потерянная я. Нет, всё-таки мне привычнее тишина и одиночество.
Понятия не имею, как найти своё место там, где меня наверняка
уже…
- Пап, а вдруг они меня все уже
забыли?.. - Не сдерживаюсь и поворачиваюсь к нему, почти слетаю от
этого движения со скамьи – и так сидела на самом краю.
Отец смотрит на меня тепло и
понимающе. И отвечает – похоже, не на тот вопрос, что я задала, а
на тот, что хотела задать на самом деле. Качает головой.
- Нет, Кэти! Он тебя не
забыл. Посмотри в окно.
…Меж деревьев промелькнуло серебро.
Потом ещё и ещё раз.
Всадник на снежном олене.
Одетый в чёрное, он пригибается к
самой шее могучего прекрасного животного, и оба они кажутся
стрелой, мчащейся сквозь дебри наперерез ветру, рассыпая снежные
искры. Стрелой, выпущенной из моего полузабытого прошлого в
настоящее.
Серебристый сполох теряется из виду,
но я знаю, что наши пути уже скоро пересекутся.
На подъезде к замковой ограде мне
бросилась в глаза странная деталь, которой абсолютно точно не было
семь лет назад. По обе стороны дороги, перпендикулярно ей, высится
длинный земляной вал в сажень высотой. Я не видела краёв – они
терялись в лесной чаще, которая здесь, так близко к Замку ледяной
розы, была совсем уже свободна от снега. Покатый, заросший травой и
местами мхом, кое-где растрескавшийся – вал выглядел так, будто
гигантский подземный змей разлёгся поперёк моего пути, и он вот-вот
проснётся и начнёт выбираться наружу.
Надо будет не забыть спросить, что
это ещё такое, у… у кого-нибудь. Я спрошу об этом у кого-нибудь в
замке. Да хоть у старины Торнвуда – надеюсь он в добром здравии и
по-прежнему служит у Винтерстоунов дворецким.
Чем ближе я была к
источнику своего беспокойства, тем ярче и полнее оживали в моей
памяти детские воспоминания, и тем больше отличий я находила.
Казалось бы, не таких и существенных, но они остро напомнили мне,
как много времени я потеряла.
Замок почти не
изменился, разве что камень его стал совсем бледно серым, почти
белым – как дождевая туча, которая выплакала уже почти все обиды и
готовится стать легкомысленным облаком. И розы – мои чудесные синие
розы взобрались уже до самой башни и густым ковром укрывали часть
стены. Вот-вот протянут нетерпеливые зелёные пальцы в то заветное
окно, плотно закрытое ставнями, за которым скрывается до сих пор не
разгаданная тайна.
Вокруг же замка
меня ждало намного больше непривычного.
