Я преподношу тебе этот дар в знак своей любви. Согласна ли ты идти со мной по дороге к свету, который нам укажут боги? Согласна ли ты делить со мной боль и счастье, горе и радость? Согласна ли ты жить со мной в бедности и богатстве? Клянусь, что буду верен тебе, и буду любить тебя до тех пор, пока Великая Тьма не заберет мою душу.
Свадебная клятва, принятая в Мире Темной Змеи
***
Клан вампира Александра, храмовые земли
Нисан провел пальцами по гладкой, как зеркало, поверхности озерца и замер, глядя на расходящиеся по воде круги. Люди и необращенные существа смогли бы увидеть свое отражение. Вампиры, научившиеся ходить под солнцем – тоже. И только он, Нисан Кифаред, не мог разглядеть ничего, кроме тонкого серпа луны и щедрой россыпи звезд. Обращенные, неспособные жить днем, не отражались ни в воде, ни в зеркалах. По крайней мере, обычных.
На первые именины матушка подарила Нисану зеркало из храмового серебра, дорогую вещь в тяжелой старинной раме, украшенной драгоценными камнями. От зеркала он не отходил несколько часов, пораженный тем, как изменилось его лицо. До обращения Нисан встретил двадцатую весну, но из стекла, по которому время от времени пробегали серебристо-голубые светящиеся нити, смотрел встретивший шестнадцатую весну юноша. Золотистые кудри отрасли до плеч, широко распахнутые глаза с любопытством изучали мир. В росте единственный сын главы клана своему смертному «предшественнику» уступал. Оставалось гадать, о чем думала Великая Тьма, которая, как известно, после обращения дарует темному существу его идеальный облик.
Давно перевалило за полночь, и даже здесь, за несколько сотен шагов от дома, Нисан слышал шум, смех, звон посуды и непрекращающийся гомон. Клан отца не так уж велик, но здесь живут вампиры, а пошуметь они любят, особенно в темное время суток. Отец сидит в трапезной зале во главе стола, пьет вино, улыбается и делает вид, что получает удовольствие от глупых разговоров с советниками и подопечными. «Не все обязанности правителя нам по душе, – часто повторял он. – Наша задача – научиться хорошо притворяться. Кое-кто поговаривает, что со временем мы учимся не только притворяться, но и искренне любить все, чем занимаемся… когда-нибудь ты поймешь».
Произнося «кое-кто», отец имел в виду старшего карателя Эрфиана. Нисан хорошо помнил этот их разговор. Вот только старший каратель Эрфиан имел в виду не обязанности главы клана. Он говорил о тяготах жизни хранителя тосканских земель и о том, что ради важных, пусть и нелюбимых дел существам, облеченным властью, приходится лишать себя отдыха и сна. Отец любил использовать слова других, выдавая их за свои, особенно если говорил с сыном. С наследником, который мог представить свое будущее в сотне разных вариантов – но только не в сто первом, не в мире, где он занимает место вампира Александра и становится главой самого большого клана храмовых земель.
Нисан хотел путешествовать, знакомиться с чужими обычаями, играть девушкам на кифаре, за любовь к которой он заслужил свое прозвище, сражаться с темными эльфами в го, слушать истории хранителя знаний. Он мечтал, что когда-нибудь обойдет весь мир, побывает и в Великой Пустыне, и в северных землях, у города Кирхаэля, живущего вне власти Ордена. В волшебных картинах, представлявшихся Нисану, родной клан не присутствовал. Не было там ни отца, ни молодых вампиров, с которыми он рос. Изредка – матушка, да еще, пожалуй, ее брат по создателю, дядя Флавий. Сегодня Нисан все чаще уходит в лес для того, чтобы побыть в одиночестве. Иногда он берет кифару, но в такие дни, как сегодня, хочется покоя и тишины.
У леса тишина особенная. Ты сидишь на берегу озера и чувствуешь, как земля наполняет тебя теплой безымянной силой. Недаром обряды большинства культов, основанных до Великой Реформы, связаны с природой, лесом и землей. Янтарные Жрецы опоясывали руки жениха и невесты лентой из янтарного шелка в дремучем лесу на заповедной поляне, и от молодых требовалось снять обувь, чтобы быть ближе к первозданной силе богов. Светлая Сестра черпала свое могущество из земли, лунные сестры, которым поклоняются в клане вампира Вильгарда, поступают точно так же. А Великая Богиня, госпожа жрецов сладострастия, и вовсе не отделяет себя от природы.
