Глава 1. Фолиант без названия
Утро началось с пыли. Она висела в воздухе, золотисто-ленивая, пропитанная запахом старых переплётов и чего-то ещё – чего-то неуловимого, словно сама память книг испарялась в солнечных лучах. Вера провела ладонью по корешкам, ощущая под пальцами шершавость кожи, холст, потёртый картон. Она знала эту полку – знала, как знала собственное имя, – но сегодня между «Историей исчезнувших городов» и «Трактатом о тенях» лежала книга, которой здесь не должно было быть.
Фолиант без названия.
Кожаный переплёт, потёртый по краям, будто его бесконечно открывали и закрывали, но страницы внутри были девственно чисты. Ни единой буквы. Ни пятнышка. Вера перелистнула их, и тогда случилось первое странное: её пальцы покрылись чёрными чернилами, будто она прикоснулась к мокрому тексту. Она вскрикнула – не от страха, а от неожиданности, – но чернила уже исчезали, впитываясь в кожу, как вода в песок. К полудню не осталось и следа.
– Что за чёрт … – прошептала она, прижимая ладони к груди, словно боялась, что чернила просочатся сквозь кожу и оставят след на сердце.
Библиотека была пуста. Даже Мария Семёновна, вечно ворчавшая среди стеллажей, сегодня куда-то исчезла. Только скрип половиц под ногами да далёкий гул города за окном напоминали, что мир всё ещё существует.
А потом пришла Марфа Петровна.
Соседка ввалилась в библиотеку, как метель – с шумом, холодом и неожиданностью. Её пальцы, узловатые от артрита, сжимали картонную коробку, перевязанную бечёвкой.
– Возьми, – просипела она, суя коробку Вере в руки. – Это твоё.
– Что? – Вера попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
– Фотографии. Наши. – Марфа Петровна ткнула в коробку жёлтым ногтем. – Ты же помнишь?
Вера не помнила.
Она развязала бечёвку, и оттуда пахнуло нафталином и чем-то ещё – сладковатым, как испорченные конфеты. Фотографии. Десятки, если не сотни. Она наклонилась, разглядывая пожелтевшие снимки, и вдруг её дыхание спёрло.
– Это… я?
На фотографии она стояла рядом с Марфой Петровной на фоне какого-то озера. На ней было платье, которого у неё никогда не было, а рука лежала на плече соседки с непривычной фамильярностью. Но самое страшное – её улыбка. Она была… не её. Слишком широкая, слишком открытая. Вера никогда так не улыбалась.
– Конечно, ты, – фыркнула Марфа Петровна. – В сорок восьмом году. Мы же ездили на Светлое. Ты там чуть не утонула, помнишь?
Вера не помнила.
Она лихорадочно перебирала снимки. Вот она в кругу людей, которых никогда не видела, вот – за столом с бокалом вина (она не пила вина), вот – с короткой стрижкой (она всегда носила длинные волосы). И везде – она, но не она. Чужое отражение в зеркале её жизни.
– Марфа Петровна… – голос Веры дрогнул. – Этого не было.
Старуха нахмурилась, и вдруг её глаза стали острыми, как иглы.
– Ты что, забыла?
Вера хотела ответить, но в этот момент дверь распахнулась, и в библиотеку влетела Анна, её подруга и коллега, с лицом, раскрасневшимся от бега.
– Вера! Ты не поверишь, что… – Она замолчала, увидев фотографии. – О, это что за древности?
– Наши с Марфой Петровной, – тихо сказала Вера.
Анна наклонилась, разглядывая снимки, и вдруг её брови поползли вверх.
– Ого, ты раньше так стильно одевалась? – Она ткнула в фото, где Вера была в ярко-красном платье. – И кто эти люди?
– Ты… ты не помнишь? – Вера почувствовала, как пол под ногами стал мягким, как песок.
– Откуда? – Анна засмеялась. – Это же явно давно было. Может, ещё до моего рождения.
Но на фотографии Анна стояла рядом с Верой.
И улыбалась.
