Наука, как и любой человеческий инструмент, может быть использована как для созидания, так и для разрушения. Долгие годы работы в академических кругах научили меня одной простой истине – благие намерения часто порождают самые страшные последствия. Именно этот принцип я повторял своим студентам каждый год, не подозревая, что скоро стану свидетелем его самого яркого подтверждения.
Приглашение пришло в необычной форме. Не электронное письмо и не формальный конверт с университетским гербом, к которым я привык за годы научных конференций. Это была небольшая деревянная шкатулка, искусно вырезанная из какого-то темного дерева с замысловатыми узорами по краям. Курьер доставил ее лично в мой кабинет в нейробиологической лаборатории Кембриджа, настояв на том, чтобы я расписался в получении.
Внутри лежал сложенный вчетверо лист плотной бумаги цвета слоновой кости и маленький стеклянный флакон с прозрачной жидкостью. Письмо было написано от руки, каллиграфическим почерком, который сразу напомнил мне о временах, когда наука еще не была полностью оцифрована.
"Доктору Томасу Хардингу. С уважением и надеждой на сотрудничество.
Дорогой коллега,
Хотя мы никогда не встречались лично, я давно слежу за Вашими исследованиями в области генетики поведения. Ваша недавняя работа по нейрогенетической основе эмпатии произвела на меня глубокое впечатление.
Пишу, чтобы пригласить Вас посетить мою частную исследовательскую станцию на острове Сукхавати для ознакомления с результатами многолетнего проекта, который, полагаю, Вы найдете крайне интересным. Речь идет о практическом применении теорий, которые Вы так элегантно сформулировали в своих публикациях.
Прилагаемый флакон содержит образец, который поможет Вам понять природу моих исследований. Каплю жидкости на предметное стекло под хорошим микроскопом будет достаточно, чтобы пробудить Ваше любопытство.
Если Вы примете мое приглашение, пожалуйста, не обсуждайте его ни с кем. Конфиденциальность крайне важна. Мой помощник свяжется с Вами через три дня для получения ответа и организации путешествия, если Вы согласитесь.
С искренним уважением, Арджун Кришна, доктор медицинских наук, доктор философии."
Имя Кришны было мне знакомо, хотя и окутано тайной. Блестящий генетик, ушедший из публичной науки более пятнадцати лет назад после какой-то личной трагедии. Его ранние работы по эпигенетическим механизмам наследования поведенческих признаков были революционными, но затем он просто исчез из научного сообщества. Ходили слухи, что он основал частную лабораторию, финансируемую его собственным значительным состоянием, но никто точно не знал, где она находится и чем он там занимается.
Моё любопытство было немедленно возбуждено. Я отложил административную работу, которой занимался, и направился к микроскопическому кабинету своей лаборатории, неся флакон как драгоценность.
Под микроскопом капля жидкости раскрыла удивительное зрелище. Сначала я увидел то, что показалось обычными человеческими клетками крови, но при более тщательном изучении заметил тонкие, почти неуловимые отличия в структуре мембран и внутриклеточных компонентов. Интрига только возросла, когда я применил флуоресцентное окрашивание и обнаружил узор экспрессии генов, который никогда раньше не встречал. Некоторые участки ДНК, обычно неактивные в зрелых клетках, демонстрировали интенсивную транскрипционную активность, причем в паттернах, которые казались почти… структурированными. Намеренными.
Я провел в лаборатории всю ночь, проводя тесты и анализируя образец. К утру у меня сложилась предварительная гипотеза: клетки были генетически модифицированы с беспрецедентной точностью, затрагивающей области генома, связанные с нейротрансмиттерами, отвечающими за социальное поведение и эмоциональное регулирование. Если я был прав, то Кришна каким-то образом преодолел барьеры, которые считались непреодолимыми в современной генной инженерии.
