Первое, что я почувствовала –
привкус соли в горле и на языке. Потом – легкое покачивание, будто
нахожусь на корабле. Голова болела, тело – ослабшее и обмякшее –
походило на мокрую тряпку. Когда сознание вернулось настолько, что
я смогла различать запахи, дала о себе знать легкая тошнота,
которая грозила перейти в рвоту очень скоро.
По опыту юношеских попоек я знала,
что в такие моменты лучшее лекарство – опустить одну ногу с кровати
на пол. Так и поступила. Стопу укололи шершавые доски, но движение
ничем не помогло. Однако я поняла, что проблема вовсе не в
уплывающем сознании, а в моем теле. Оно все, вместе с кроватью и
полом, качается на волнах.
Стоило мне осознать, что я в море,
как воспоминания нахлынули мерзкой холодной волной. Круиз по
Атлантическому океану на лайнере, шторм будто из ниоткуда. Крики,
спасательные шлюпки и удар волны. Ветер дул в одну сторону, но меня
почему-то уносило совершенно в другую, все дальше от людей в ярких
спасательных жилетах. Я гребла изо всех сил, искала, за что бы
зацепиться, а потом – резкий удар по голове. Может, каким-то ящиком
из груза? И темнота, разумеется. Если я и тонула – а наверняка ведь
тонула – то совершенно ничего не помню. Однако я дышу. Значит, меня
все-таки спасли!
Я рывком села на кровати, голова
закружилась еще сильнее, так что пришлось прикрыть глаза ненадолго.
Но когда мне удалось-таки оглянуться, увиденное заставило меня
позабыть обо всех несчастьях.
Каюта выглядела так, будто корабль
сквозь столетия перетащили из восемнадцатого века в современность:
антикварная полированная мебель или очень искусная подделка под
нее, в шкафах – книги в кожаных обложках с толстыми, пожелтевшими
страницами, на массивном столе карты из той же желтой бумаги и
позолоченные – а может и золотые, кто знает – перо и чернильница,
явно комплект. Опустив глаза, я поняла, что лежу на покрывале из
тяжелой синей ткани, на которой серебряными нитками вышиты узоры,
напоминающие морские волны.
Удивительное место! Но что же это за
корабль? В расписании экскурсий я не видела ничего подобного. Да
если бы я только знала, что такое чудо существует, непременно бы
прокатилась на нем, и неважно, каких бы это стоило. Могла себе
позволить, в конце концов. Хотя может, это частное судно. Будь у
меня такая прелесть, я бы туристов пускать не стала.
Впрочем, толку сидеть и гадать нет.
Надо встать и найти кого-нибудь. Хотя бы пойму, где я и кому
обязана своим спасением.
Но подняться не удалось ни с первой,
ни с пятой попытки. Слабость с каждым разом накатывала все сильнее,
снова и снова валила меня на кровать. Да что же такое? От морской
болезни я во время круиза не страдала, так в чем сейчас дело?
Мои попытки сделать хоть шаг
самостоятельно прервал стук снаружи. Я, обессиленная, откинулась на
подушки. Надеюсь, тот, кто сейчас войдет в каюту, говорит
по-английски. Кто-то за дверью топал все тяжелее и громче, и
наконец, скрипнула дверь.
Вошел мужчина, и стоило хорошенько
его разглядеть, как я рефлекторно шарахнулась назад, да так резко,
что стукнулась головой о спинку кровати.
Незнакомец-то вроде бы красивый:
греческий нос, брови вразлет, раскосые глаза и черные, но
выгоревшие на солнце волосы. Широкие плечи красиво подчеркивала
странная одежда. Походила чем-то на форму английского флота того же
восемнадцатого века, только без заклепок и нашивок, простая черная
одежда, а сапоги как у Петра Первого на всех портретах. Хорош собой
мужик, вот только прозрачные, с золотистым отливом перепонки между
пальцев рук, золотая чешуя на острых скулах и тонкие полосы-жабры
на шее все сильно портят. И взгляд очень бледных, почти рыбьих
глаз, в которых, будто в молочной пленке, плавали мутно-зеленые
зрачки.
