Свадебное платье было страшно неудобным. Лента под грудью
давила, а лёгкие распирало от горячего воздуха.
Я сидела на краю пышно застеленной
брачной постели и потирала ладони, которые постоянно становились
влажными от волнения. Я не хочу… Не хочу! Всё, что будет дальше, —
это не должно было случиться так рано. Ведь я ничего не успела!
Моя магия всё так же опасна — и для
мужа в первую очередь. Но ему будто всё равно. Я слышала шорох
одежды за спиной: он раздевался. Молча. Меня разрывало чувство
обречённости.
— Может быть, ты подойдёшь ко мне? —
рассёк тишину вкрадчивый голос.
Я обернулась, чтобы посмотреть на
него, но увидела лишь тёмный силуэт на фоне окна, залитого лунным
светом. Муж снял рубашку и отбросил её в сторону. Двинулся ко
мне.
— Не нужно! — Я вскочила с места,
как будто кровать подо мной резко раскалилась. — Пойми, ты не
должен меня касаться.
— Как это не должен? — Мужчина шёл,
но никак не выходил на свет, чтобы я могла рассмотреть его. — Разве
мы находимся тут не для того, чтобы касаться друг друга?
Наверное, он красив, но от этого не
становилось легче.
Я пятилась и пятилась, путаясь в
собственном подоле, пока не упёрлась спиной в дверь. Нащупала
ручку, дёрнула — оказалось заперто.
— Чего ты боишься?
— Я не хочу стать виновницей твоей
боли.
Платье стало совсем тесным. Я
бездумно провела ладонью по груди и дёрнула ткань, стараясь
освободить немного места для дыхания.
— Сейчас мы от него избавимся, —
заметил муж удовлетворённо. — Подойди.
И вдруг дверь толкнулась мне в
спину, когда в неё ударили с другой стороны. И ещё. Ещё. Кто-то
настойчиво пытался попасть внутрь, будто всё, что происходило
здесь, было для него невыносимо. Он хотел вмешаться, но я не могла
открыть ему, потому что не знала, где ключ.
Где ключ от этой западни?
Муж в нерешительности остановился
поодаль, словно позабыл, чего вообще хотел от меня только что. По
спине поползла холодная капля пота. До самых кончиков пальцев меня
сковало страхом. Что всё это сейчас повернёт в ту или иную сторону
— и любая из них не приведёт меня ни к чему хорошему.
— Клэр! — раздалось снаружи.
Удивительно, но голос оказался
женский.
Я сделала шаг от двери, повернулась
к ней — и проснулась.
— Клэр! — прозвучало в реальности
голосом тётушки. — Дорогая, уже пора просыпаться!
Утро обрушилось на меня словно ведро
холодной воды. Но сейчас это даже хорошо.
— Да-да! — отозвалась я. — Я уже
встаю.
Аделла вошла в спальню и критически
оценила взглядом мой весьма помятый внешний вид.
— Ты ужасно бледная, дорогая! Нужно
скорее привести тебя в порядок! Ты не забыла, что сегодня прибудут
твои родители? — Она укоризненно подбоченилась. — Не хочу, чтобы
твоя матушка обвинила меня в том, что я тебя уморила!
***
Лестер
Этелхард
— Это всё, мистр Этелхард. — Ургаф
положил перед ним развёрнутый листок, на котором было написано
всего несколько строчек. — Всё, что я смог разузнать о том, где
Тергатак мог купить самые редкие составляющие для личин.
Лестер пробежался взглядом по
скупому списку имён. Никого из них он не знал — облегчение. Не
хотелось, чтобы кто-то знакомый оказался замешан в нечистых делах.
Потому что судить его придётся беспристрастно.
— М-да, — вздохнул он. — Это точная
информация?
— Не совсем. — Боец почесал в
затылке. — Но я подключил все свои подвязки в Артефакторном районе.
Так, чтобы не попасть под внимание полиции. Констебли вынюхивают
там постоянно. Комиссар Нэллад, думается, роет примерно в ту же
сторону.
— Он не дурак, — согласился Лестер.
— Но у него нет тебя, верно?
Он подмигнул Ургафу, но тот не
разделил его оптимизма.
— Думается, мистр Этелхард, у
полиции свои связи. А с помощью деда я смог бы узнать больше. Но он
сейчас под надзором.
