Глава 1. Беглянки
Алина бежала, не разбирая дороги. Босые ноги спотыкались о
камни, щепки, но женщина ничего не чувствовала.
Страх, необузданный, панический! Он гнал ее по улице вдоль
безразличных серых домов, где за светлыми квадратами окон текла
простая жизнь.
Что там, за углом?
Она притормозила, прижалась спиной к стене. Туго зажмурила на
мгновение глаза, чтобы смахнуть ненужные сейчас слезы, потом чуть
приоткрыла. Густые ресницы задрожали. Вздох облегчения.
Прохожий.
«Быстрее, быстрее!» – в такт шагам стучало сердце, которое
готово было вырваться из груди. Подгоняло ощущение: опасность
близко, вот-вот выскочит из-за угла. Алина старалась не коситься
через плечо, не тратить время на бессмысленные движения.
Лихорадочно блестевшие глаза высматривали место, где можно
спрятаться, спастись от преследователя. Но за ладони с двух сторон
держались дети и замедляли бег. Они не плакали, не кричали,
слышалось только тяжелое прерывистое дыхание.
Старшая, восьмилетняя Настя, иногда вырывалась на пару шагов
вперед и тянула за собой мать, а младшая, Катя, наоборот, тормозила
движение. Девочка упиралась ногами, а то и просто садилась на
асфальт, и тогда Алина чуть не волоком тянула ее за собой.
– Мама! – беззвучно крикнула Настя, повернувшись к Алине лицом.
– Катя...
Мать скосила глаза и с ужасом увидела распахнутый рот, готовый
вот-вот разразиться громким плачем. Женщина зажала дочери губы,
подхватила ее на руки и кинулась в подворотню. И тут же вскрикнула
от боли: ребенок вцепился в мякоть ладони зубами.
– Мама, туда! – Настя показывала на мусорные баки, огороженные с
трех сторон кирпичной кладкой.
Алина бросилась к ним, забралась в дальний угол, замерла. Настя
бесшумно села рядом и прижалась теплым боком.
– Тихо, тихо, моя девочка, – мать шептала на ухо Кате
успокаивающие слова, – потерпи немного, скоро будем дома.
Сказала так и поняла: домой нельзя. «Что делать? Что делать?
Куда податься? Он везде нас найдет!» Глухие рыдания вырвались из
груди, но Алина всхлипнула и подавила их усилием воли. Плакать тоже
нельзя. «Не раскисай! Думай! Думай!» – билась в висках мысль.
Женщина почувствовала, как дочка отпустила ее ладонь,
посмотрела: на коже остались следы зубов, но крови не было. Она
машинально погладила Катю по голове.
– Мама, я на качели хочу! – заявила девочка и встала с колен, на
которых сидела. Алина резко дернула ее назад и поймала взгляд
круглых глаз Насти. Ужаснулась глупому поступку: с Катей так
нельзя.
– Какие качели? – пробормотала Алина и огляделась. Не до качелей
ей сейчас!
Мусорные баки стояли недалеко от детской площадки с грибочками,
домиками, горками и качелями. Накрапывал мелкий дождь, поэтому
городок пустовал.
– Катюша, посиди немножко, – спасла положение Настя, – хочешь
конфетку?
Маленькая девочка кивнула и забыла про качели. Мать облегченно
вздохнула. Не всегда удается так быстро переключить внимание
дочери. А старшая, какая молодец! И радостно, что природа наградила
ее таким сообразительным ребенком, и горько. Из груди снова
вырвалось сдерживаемое рыдание. Испуганно зажала ладонью рот.
Огляделась.
Небо потемнело совсем. Холодно. Алина приподняла одну голую
руку, другую, обе, будто налиты свинцом: Катя весит немало.
Адреналиновая атака спадала, и Алина почувствовала, что дрожит.
Тряслись пальцы и грязные израненные ноги, выбивали чечетку зубы.
Она выскочила из дома в тонких лосинах и футболке, босиком, а на
дворе уже поздняя осень. Только сейчас она обнаружила, что трудом
может говорить, а правая сторона лица почти не двигается. Осторожно
потрогала и поняла, что разливается отек. Саднила рассеченная губа,
огнем горели ноги.
Аромат гнили, доносившийся от мусорных контейнеров, ее не
трогал. Какая разница, чем пахнет! Главное – здесь безопасно, если,
конечно, Катя не закричит…
