– Таня? Ты чего здесь сидишь? Дождь
ведь! Ну-ка, поднимайся… Еще не хватало в твоем положении простыть.
– Лиза открыла зонт, без которого думала обойтись, и нетерпеливо, с
едва скрываемым раздражением взмахнула рукой в направлении крыльца.
Ее всегда удивляло, как безответственно некоторые беременные
дурочки относятся к своему положению. Может быть, потому, что им
все далось легко? Наверное... Во рту собралась горечь. И уже
набивший оскомину вопрос «А почему мне... мне почему не дается?»
отозвался в сердце тянущей давно привычной болью. – Тань! Ты меня
слышишь? Да что с тобой не так? Случилось что-то?
– Да… Наверное, случилось. Я у врача
была.
– И что? С малышом что-то? – Лиза
скользнула ревнивым взглядом по раздувшемуся животу соседки.
Зажмурилась. Вытолкнула из легких начавший жечь воздух и мысленно
себя обругала. Когда она стала такой завистливой сволочью?
– Нет.
Голос соседки звучал абсолютно
безжизненно. Безжизненным выглядело и ее лишенное всяких красок
лицо с тонкими лучиками залегших в уголках глаз морщинок. Лиза
свела брови, всерьез забеспокоившись.
– Подожди, дома расскажешь. Пойдем…
Только к нам, ладно? Мне срочно кое-что нужно сделать, а потом я
вся твоя.
Таня послушно кивнула. Медленно,
будто очень-очень устала, поднялась со скамейки. Лиза отметила, что
выглядит она хуже обычного. Редкие волосы, намокнув, облепили ее
маленький странной формы череп, из-за строения которого ее лицо
больше походило на мордочку какого-нибудь грызуна, бесформенное
платье, нездорово тощее тело. Таня отчетливо понимала, что
некрасива. Но если до того, как забеременеть – непонятно, кстати,
от кого – Лизе она так и не созналась, та еще прикладывала усилия,
чтобы выглядеть чуточку лучше, то потом и вовсе поставила на себе
крест. На все Лизины уговоры сходить в парикмахерскую она
отнекивалась. То на мигрень ссылалась, преследующую ее всю
беременность, то на нежелание травить ребенка химией.
Лиза открыла дверь. Бросила короткий
взгляд на обувницу. Нет, Сережа, её муж, так и не появился. А она
надеялась. Каждый раз надеялась, возвращаясь, застать его дома. Он
был военным. Служил в непростом подразделении. Таком непростом, что
очень часто Лиза понятия не имела, где он и на каком задании.
Поначалу она страшно боялась, когда муж уезжал. Но за годы брака,
наверное, привыкла. Десять лет вот скоро, как они женаты… Лиза
запланировала романтическую поездку в Париж. И даже забронировала
билеты. Оставалось те выкупить. Вот почему она торопилась.
– Ты пока устраивайся. Все, что
найдешь в холодильнике – твое! – Лиза подмигнула соседке и пошла в
кабинет. Вообще-то, когда они с Сережей покупали квартиру,
подразумевалось, что здесь будет детская. Делая ремонт, они и обои
выбрали соответствующие. Дизайнерские. Дорогущие! С милыми зайцами,
прячущимися в траве. Подходящие как мальчику, так и девочке. Сейчас
стены были выкрашены в благородный серый… Обои Лиза сорвала после
второго неудавшегося ЭКО. А потом было третье.
Лиза растерла лицо и удивленно
уставилась на собственные дрожащие пальцы.
– Приехали! Снова-здорово.
Чтобы поскорее отвлечься от
горестных мыслей, открыла лептоп и принялась за дело – ввела данные
карты, подтвердила платёж. Свернула окно. И уставилась на
фотографию заставки. Свою и мужа. Улыбнулась. А вот Сергей на фото
не улыбался. И выглядел очень... крутым. За десять лет им многое
довелось пережить, пришло и некоторое охлаждение, но она все равно
его безумно любила.
– Возвращайся, Серенький…
Возвращайся скорей! – шепнула, а потом, вспомнив о брошенной в
кухне Тане, захлопнула крышку мака и пошла переодеться в удобное.
Удобной была ношеная-переношеная борцовка мужа. Лиза коснулась
носом лямки, но ткань не сохранила запаха здорового сильного, под
завязку наполненного тестостероном тела.
