– Подходите! Подходите!
Неожиданный и настойчивый зов офицера таможни, почему-то решившего пригласить именно нас из толпы раньше очереди, внезапно вырвал троих измученных путешественников из царства грёз, где мечты о ближайших планах путались с тревожными мыслями о судьбе чемоданов. «Приедут или не приедут?» – та ещё лотерея… Ну а чем ещё заняться в бесконечно длинной и полусонной очереди, тянувшейся по рядам, как товарный состав, в котором каждый следующий вагон с опозданием откликается на движение впереди идущего.
Офицер приветливо улыбался и чем-то напоминал Иисуса из Большого Лебовски, перемещённого в реальность Киберпанка 2077. Его в основном черную шевелюру разбавляли редкие проседи вперемешку с яркими малиновыми прядями. Оба уха были обильно увешаны серёжками, а на шее виднелось витиеватое тату. В отличие от большинства сотрудников таможни он куда больше походил на рок-музыканта: мундир сидел на нём так плотно, будто был сшит специально для фотосессии на обложку альбома. Образ дополняли модные велосипедные перчатки с обрезанными пальцами, узкий шарфик и изящные очки для чтения в серебристой оправе. Весь этот немыслимый, но удивительно гармоничный ансамбль сразу наводил на мысль, что перед нами – коренной австриец.
Изрядное беспокойство вызывал тот факт, что в наших паспортах стояли не австрийские визы, а въезжать приходилось именно через Австрию. Раньше подобное было в порядке вещей, но времена с тех пор сильно изменились. Однако офицера это, похоже, не смутило ни на секунду. Отпустив пару шуток по поводу нашего акцента и бодро проштамповав нужные страницы, он с улыбкой вернул нам документы и пожелал приятного пребывания.
Нас, готовившихся к допросу с элементами психологической драмы, подобная безмятежность приятно удивила. Форумы путешественников, особенно тех, кто в последнее время пересекал границы с «не той» визой, обещали совсем другой сценарий.
Наше искреннее недоумение офицер, видимо, принял за кратковременный ступор, вызванный усталостью и незнанием обстановки. Он даже приподнялся со своего кресла и, всё так же улыбаясь, указал направление. Однако, несмотря на внешнюю апатию, наши мозги в тот момент работали как минимум на сто процентов: маршрут уже давно был вычислен, а этот жест лишь стал финальным импульсом, после которого мы стремительно рванули к ленте выдачи багажа.
Каких-то десять минут блужданий по переходам и коридорам, и вот мы уже в нужной части аэропорта, где жизнь кипит и дышит движением, а в воздухе витает тонкий аромат авиационного топлива, – этакий своеобразный и неизменный маркер приближающихся приключений, – словно невидимая черта, он отделяет повседневную рутину от начала чего-то нового и захватывающего.
Как ни странно, вдруг случилось то, чего мы никак не ожидали – чемоданы, оба, тяжёлые, надёжные, выкатились на ленту почти одновременно, в числе первых. Те, кто хоть раз провёл долгие и изматывающие минуты в ожидании багажа, наблюдая, как вещи остальных пассажиров совершают очередной безмятежный круг, а их собственные будто исчезли в параллельной реальности, поймут, насколько редок и невероятен подобный исход. Как если бы жизнь, раз за долгое время, наконец решила, что достаточно с нас испытаний – хотя бы на сегодня.
До чего же бывает приятно, когда страхи, которые преследуют упорно и, казалось бы, небезосновательно, внезапно не сбываются. Однако подлинное осознание этого приходит не сразу. Видимо, самому страху тоже нужно время, чтобы собраться, привести себя в порядок и достойно удалиться на все четыре стороны из места, которое он уже успел облюбовать, обжить, и возможно, даже прикинуть, как бы получить с этого выгоду – в случае, если бы всё действительно пошло наперекосяк.
