Глава 1.Моя
жизнь — это поезд. В лучшие мои моменты мне кажется, что я им
управляю. В худшие я представляю себя пассажиром. А иногда понимаю,
что лежу на рельсах.
(с) С просторов
Интернета.
- Вектор, спасай!
- У меня пара, вообще-то, - шипит он
в трубку и голову пригибает, чтобы Тепеш* не заметил.
- Вик, прошу, без тебя никак!
- Говорю тебе, я на паре! – хочется
рявкнуть на эту куклу бестолковую, но орать шепотом он пока не
научился.
- Перезвони мне! Выйди из аудитории
и перезвони! Сейчас же! - безапелляционно и короткие гудки. Только
она умеет так просить. Просьба в форме приказа – ноу-хау Надички
Соловьевой, будь она трижды проклята!
Надо перезвонить, иначе не позднее
чем через минуту его телефон снова завибрирует. Выключить? Не
вариант, потом она его съест живьем. Оценивающий взгляд в сторону
распинающегося у доски, вошедшего в раж профессора кафедры
экспериментальной физики Петра Викентьевича Теплова. Вышеуказанный
преподаватель еще на втором курсе чрезмерно образованными
студентами был перекрещен в Тепеша за скверный характер, который
зло приписывали надвигающемуся старческому маразму, и редкую
придирчивость, которая являлась фирменным знаком кафедры
«экспериментальщиков».
Маразм маразмом, а всех студентов,
посещающих его лекции, он помнил не то, что поименно – в лицо.
Требовал стопроцентной явки на свои занятия и такой же
стопроцентной дисциплины. В диспуты, впрочем, увлеченно втягивался,
вот только дискутировать с ним дураков было мало, да и те быстро
понимали, что спорить с Тепешем – себе дороже, все потраченное на
дискуссию время будет безжалостно отнято от перемены. Крайне не
любил какого-либо движения в аудитории во время лекции, просто на
дух не выносил. Да, а еще он был научным руководителем Виктора
Баженова.
Вик вздохнул и тихо поднялся с
места. Если выбирать между Надей и Тепешем, выбор очевиден. Петр
Викентьевич ему, конечно, весь мозг выклюет, но, в конце концов,
ценит своего студента. А вот Надька… лучше даже не представлять,
что она с ним сделает, если он не поможет ее светлости, когда она в
нем нуждается. И во что она там опять вляпалась?
- Баженов, это крайне бессердечно с
вашей стороны лишать нас своего общества, - реплика Тепеша нагнала
его почти у самой двери аудитории.
- Извините… я… мне действительно
нужно выйти, Петр Викентьевич.
- У вас молодой здоровый организм.
Даже я, в мои годы, могу выдержать полтора часа без клозета. А у
вас что же – недержание? Или пирожные в столовой были несвежие?
Кое-кто сдержанно хихикает.
- Я недолго, - бормочет Вик, чуть ли
не бегом покидая аудиторию. Будь проклята Надька и ее капризы!
_________________
- Ну? - сердито и без
предисловий.
- Вик, встреть меня сегодня после
занятий.
Он стоит в паре метров от двери
лекционки, прижавшись затылком к стене и закрыв глаза. Он уже
перестал сходить с ума по ее голосу, но рецидивы случаются. Как
сегодня, например. Если закрыть глаза и отвлечься от того, что она
говорит, можно представить, что этот нежный голос принадлежит его
девушке. Любимой девушке.
- Вик, ты меня слышишь?! Встретишь
меня?!
Встретить? Ну-ну… Стандартная схема.
Очередной неугомонный поклонник, который не понимает слова «нет».
Когда она уже научится таких загодя вычислять, до того, как они
становятся невменяемыми?
- Во сколько? – вздыхает.
- В три. Можно минуть десять
четвертого.
- Я не могу. Не успею. У меня еще
сегодня стрелка с научным руководителем.
- Вииик…
- Ну, правда, никак не
получается.
- Витюююшааааа….
Вот коза! Знает ведь, что он терпеть
не может никаких уменьшительных форм своего имени! И, нарочно…
- Надь, ну у меня же есть дела. Ты
же знаешь моего научного…
- А ты знаешь, что, кроме тебя, мне
не к кому обратиться!
