«Мечтайте с
осторожностью.
Мечты имеют обыкновение
сбываться.
Так или иначе. Рано или
поздно.
И не всегда так и тогда, как вы это
себе представляли»
Сформулированная автором народная
мудрость
Какого черта мысли ее свернули в
сторону сточной канавы, и она, в конце концов, докатилась до
сожалений о своей неудавшейся (а точнее, отсутствующей) личной
жизни, Вера не понимала. Возвращалась-то, между прочим, с делового
ужина. Ужин, правда, вышел поздний. Но что делать, если герр
Вайдунг улетал назавтра первым утренним рейсом, а Квасову казалось
до зарезу важным «встретиться и все обсудить». Лично Вере казалось,
что встреча ни к чему, и разговор ни о чем, а все вопросы можно
было бы обсудить по телефону или «мылом». Но Матвея разве
переубедишь…
Вера и присутствовала на ужине чисто
больше для формальности. Вот, дескать, тот самый выдающий
литературный критик, который будет рецензировать работы молодых, но
подающих большие надежды немецких авторов, в рамках года немецкой
культуры в России. Ну и еще как переводчик, конечно. Ибо герр
Вайдунг, несмотря на все свои старания, никак не мог продраться
сквозь дебри отвратительного немецкого Квасова. Впрочем, после двух
бутылок рислинга (вино выбирал Матвей, видимо, желая угодить гостю.
Вера, глядя на кислое лицо герра Вайдунга, подумала, что этим
рислингом он у себя на родине сыт по горло. А вот водочка была бы
ой как кстати…) то ли произношение у Матвея улучшилось, то ли
Берндт (все-таки герр Вайдунг проще произнести!) стал улавливать
телепатические сигналы от Квасова… Но от нее они отстали, факт. А
еще обрадовалось этому, дурочка.
Разговор шел сам собой без активного
участия с ее стороны. Периодически бросаемые фразы «Ich bin
vollständig mit Ihnen einverstanden» и «Sie sind ganz recht» не в
счет. Именно тогда Вера и обратила внимание на парочку за соседним
столиком. Ребята пришли в ресторан явно не за тем, чтобы поесть. И
спектакль, который разыгрывался за их столиком, предназначен был
только для них двоих. Вот только Вера, один раз бросив взгляд в их
сторону, уже не могла оторваться. Тем более что парочка ничего,
включая Верино неприлично пристальное внимание, не замечала.
Девушка медленно обводила пальчиком края бокала с мартини. Томно
облизнула губы. В ответ парень стала вынимать и опускать ложку в
вазочке с мороженым. Девушка, приоткрыв губы, наблюдает за ним.
Вере кажется, что она слышит ее учащенное дыхание. По крайней мере
то, как часто вздымается ее грудь, видно даже с Вериного места.
Наконец, сжалившись над своей спутницей, молодой человек набирает
полную ложку мороженого и протягивает ей. Видимо, в отместку,
барышня начинает так есть мороженое, что ее спутник покрывается
алыми пятнами. А негодница сначала медленно снимает губами все
мороженое, а затем начинает облизывать ложку, водя языком вперед и
назад.
На какой-то момент Вера отвлекается –
Матвей хочет, чтобы она что-то подтвердила. Она, конечно же,
подтверждает. Герр Вайдунг доволен. За соседним столиком, между
тем, основное действие явно переместилось под стол. Судя по тому,
что между ними ничего не происходит, а выражения лиц у обоих…
Квасов, зараза, неужели нельзя не отвлекать человека!
Тем временем, ужин милосердно
заканчивается. Все, кроме Веры, довольны. Впрочем, она мужественно
улыбается, иначе быть беде – Матвей вцепится в нее как голодный
весенний клещ. Себе дешевле делать вид, что все в порядке.
Улыбаемся и машем. Тем более что ее настроение никакого отношения к
прошедшему ужину не имеет.
Уже по дороге домой, в такси,
воображение вырывается на свободу и несется во весь опор. Вера
пытается представить себя на месте той барышни из ресторана.
Господи, как хочется-то, оказывается, чтобы на тебя вот ТАК
смотрели, с обожанием, желанием, да чего там, с открытым
нескрываемым вожделением. Вера вздыхает. Никогда и никто так на нее
не смотрел.
