Мятно-розовые комнаты принцессы Малейн заливало летним солнцем.
Девочка сидела на диване и радостно болтала ногами, пока леди
Редмэйн пыталась придумать, что сказать. Она пребывала в
недоумении. Хотя, правильнее назвать это шоком.
— Ваше Высочество, — осторожно сказала гувернантка. — У вашего
дяди начнутся судороги, если он вас в этом увидит. Как… где вы
вообще взяли эти ботинки?
— Я их позаимствовала!
Малейн подняла ноги и взглянула на грязные, вонючие сапоги на
пару размеров больше. Она была довольна своим приобретением.
— У кого позаимствовали?
— У Тэдди Тейта!
Гувернантка несколько раз моргнула.
— У сына свиновода?
Малейн гордо кивнула.
— Не волнуйтесь, леди Редмэйн, я их верну! И я уже передала
Тэдди подарок за его хлопоты.
У гувернантки упало сердце. Она уперла руку в бок и глубоко
вздохнула. Что сыну свиновода нужно от принцессы? Уж не стряс ли он
с нее какое-нибудь украшение или драгоценный камень? Леди Редмэйн
ни на миг не сомневалась, что Малейн не смутил бы такой обмен.
— И какой же был подарок?
Гувернантка готовилась к худшему.
— Четыре буханки хлеба.
Леди Редмэйн шумно выдохнула через нос. Малейн последовала ее
примеру. Принцессе стало обидно, что ее идею с сапогами не оценили.
Но это же очевидно! Впервые в жизни дядя разрешил ей играть с
другими королевскими детьми, и ботинки Тэдди Тейта гораздо
практичнее и больше годятся для этой цели, чем ее хорошенькие белые
кожаные сапожки.
По крайней мере, ей так казалось. До разговора с леди Редмэйн.
Беседа с дядей Персивалем за неделю до этого была куда более
обнадеживающей.
— Я не уверен, что это хорошая идея, — сказал он, окинув
племянницу хмурым взглядом. — Но уже ползут гнусные слухи, что я
тут над тобой издеваюсь. Это не лучше, чем одна игра с этими
мелкими хулиганами.
Малейн чуть не упала от восторга.
— Я буду послушной, дядя, обещаю! — с жаром ответила она. — Я не
упаду в грязь и постараюсь оставаться опрятной, а также…
— Просто держись рядом с охранниками, — отмахнулся он, — и
постарайся не простудиться. Если собираешься занять трон, тебе
следует не умирать до собственного совершеннолетия.
Малейн приложила все усилия, чтобы промолчать. Не стоило
напоминать дяде, что сейчас лето и вряд ли она простудится, бегая
за другими детьми по зеленым холмам и рощам, окружавшим дворец.
Принцесса быстро поблагодарила его и выскочила из кабинета
прежде, чем он успел передумать или выставить другие занудные
условия.
— Я сделала это для дяди, — теперь объясняла Малейн гувернантке
свое решение насчет сапог.
Леди Редмэйн рассмеялась.
— И как это поможет вашему дяде, принцесса?
К глазам девочки подступили слезы. Неужели гувернантка правда не
понимает? Или это она сама настолько глупая?
— Дядя строгий, — шмыгнула носом Малейн. — Я решила, что ботинки
Тэдди крепче, чем моя обувь. Так я не упаду и не испачкаюсь. Если
всё пройдет хорошо, мне разрешат поиграть еще и на следующем
фестивале.
Малейн провела по щекам тыльной стороной ладони, разозлившись на
слезы, которые падали без приглашения. Какая нелепость! Принцессы
восьми лет не плачут из-за сапожек.
Леди Редмэйн опустилась на колени перед маленькой госпожой и
протянула ей носовой платок.
— Дядя не хотел вас обидеть, — тихо сказала она. — Просто потеря
брата… вашего отца… всё это очень тяжело для него. У него не было
времени оплакать семью, он должен нести ответственность за всё
королевство. И за вас. Он строгий, потому что пытается вас
защитить.
Малейн нахмурилась.
— Никогда об этом не думала таким образом.
Леди Редмэйн осторожно потрепала каштановые волосы
принцессы.
— Больше никаких слез, радость моя. Сегодня же день для веселья!
— Она протянула Малейн белые сапоги. — Веселья в вашей собственной
обуви.
