Когда мне становилось невыносимо
холодно, я закрывала глаза и представляла, как горячая кровь
проникает до самых кончиков пальцев, неся с собой спасительное
тепло.
Не сказать, чтобы озноб отступал
полностью — было немного легче. Магии моей хватало ненадолго, так,
чтобы руки перестали трястись.
Я поплотнее запахнулась в мантию,
наклонилась, пошевелила кочергой начавшие затухать поленья. Камин
пахнул жаром, но прогреть стылый дом, наверное, было под силу
только пожару. Тем более сейчас, когда ветер то и дело швырял в
помутневшие окна пригоршни крупных дождевых капель и проникал в
комнату через неведомые щели в каменной кладке.
В Дессийских Перевалах зима шесть
месяцев в году, сырая, ветреная и промозглая. Иногда из низких
грязных туч лепит снег, влажный и неприятный, он быстро тает, и на
земле остаются лужи. Потом они подмерзают, и тогда невозможно
ходить. И ветер, непрекращающийся западный ветер, который того и
гляди сорвет черепицу с крыши или повалит пару деревьев. Еще холод,
но к холоду я притерпелась, особенно с помощью нашего смотрителя
Фила. Я просто имею в виду, что он обеспечивал нас дровами, чтобы в
камине горел огонь. Этот кабинет хотя бы отапливался, исключение,
сделанное для директора Школы.
В том, что ты временно исполняешь
директорские обязанности, есть свои плюсы.
За окном была ночь, передо мной
лежала куча работы. В прямом смысле куча — несколько классных
журналов, которые мне необходимо внимательно просмотреть, а потом
выписать в отдельный реестр студенток, чья успеваемость совсем уж
плачевна, и штук пятнадцать служебных записок от преподавателей.
Слава Сущим, они касались моей привычной работы администратора, а
не требовали немедленного вникания в какие-то вещи сложнее.
Мои прямые обязанности просты.
Вовремя закупить провиант и учебные материалы, рассчитать, чтобы
всего хватило до весны с небольшим запасом. Проследить за ремонтом,
рассчитаться с поставщиками и строителями. Обеспечить учебный
процесс — расписание, занятость преподавателей, оборудовать классы
и спальные комнаты. Все это надо успеть до того, как дороги будут
закрыты. Работы много, но я не жаловалась: в любом другом месте я
делала бы что-то одно, здесь я изучала на опыте все, что только
возможно, и, конечно, это должно мне зачесться в будущем. Когда я,
к примеру, подам заявление на вакансию администратора в Доме
Правительства или в Центральной государственной клинике.
Сейчас забот у меня прибавилось:
классные журналы и отчисление студенток с плохой успеваемостью
повесили на меня. Объективно, потому что я, в отличие от
преподавателей, лицо незаинтересованное. Не то чтобы отчислить их
нужно прямо сейчас, нет, только весной, когда дороги откроют,
экипажи перестанут разваливаться и вязнуть в непролазной грязи.
Несколько месяцев, в течение которых мне предстояло следить за
студентками, а им — либо исправить свои показатели, либо
окончательно все завалить.
До недавнего времени это делала
директор. А теперь я, кутаясь в мантию, смотрела на суровые профили
Сущей и Сущего, по местному обычаю прося их даровать директору
здоровья как можно скорее. Судя по тому, что новостей из столицы не
поступало, Сущие не слишком прислушивались к моим робким
мольбам.
Госпожа Рут Рэндалл была в почтенном
возрасте, когда не проходят бесследно многочисленные ушибы и
перелом шейки бедра. До самых экзаменов ждать ее в Школе не стоило.
И обеспечить нужный уход мы ей не могли. Я вздохнула, поставила
напротив оценки одной из студенток жирный вопросительный знак и
занялась докладными и просьбами, которые я рассматривала как
администратор. В дополнительном обогреве класса анатомии отказать…
Я сверилась с бюджетом: средств на это нет, а что Кора Лидделл,
преподаватель анатомии, мерзнет, так пусть оденется потеплее или на
собственном примере покажет студенткам, как должна действовать
греющая магия. Для класса концентрации закупить новые маты. Потом,
когда дороги откроются, сейчас подождут, у Нэн Крэйг было время,
чтобы все заказать заранее.
