Пролог
– Я тебя уничтожу, – прошипел Эрик. Он стоял в центре залы, на
возвышении, сцепив руки за спиной. – Уничтожу все, что тебе
дорого.
Анри мазнул по нему равнодушным взглядом и отвернулся.
Все, что было ему дорого, он уже уничтожил. Собственными
руками.
– Не усугубляй, – негромко сказала Вероник.
Она застыла за спиной Эрика, конвоир при сводном брате. С
темными как ночь волосами, собранными на затылке, с ядовитой
зеленью глаз. В черничном, наглухо застегнутом платье без
кринолина. На мгновение перед глазами Анри возникло совсем другое
лицо – в обрамлении длинных волос, которые так приятно пропускать
между пальцами, яростный взгляд, упрямо сжатые губы, тонкая линия
подбородка. Впрочем, только на мгновение.
– Кто они такие, чтобы меня судить?!
Ответа, его разумеется, не удостоили.
Мальчишка выглядел неважно: бледный, с перекошенным от злобы
лицом. Каштановые волосы растрепаны, глаза лихорадочно сверкают. В
последние месяцы жизнь не баловала – домашний арест в родовом
замке, никакой магии и ожидание приговора. Он не представлял, что
Симон вынесет это дело на рассмотрение Совета, и уж тем более не
думал, что дойдет до такого. Впрочем, жалости Эльгер-младший не
заслуживал. Даже несмотря на то, что стал подсудимым собственного
отца.
– Ты меня слышишь, солнечный мальчик? Слы-ши…шь?
Внимания он тоже не заслуживал. В отличие от людей, которые
собрались решить его судьбу. Они переговаривались – негромко, но их
внимание было посвящено не только провинившемуся мальчишке. Гораздо
больше их интересовал другой. Тот, чья сила способна низвергнуть
любого из них – сильнейших магов современности. Хэандаме. Золотая
мгла, сила поглощения. Совершенная, беспощадная и неумолимая
антимагия, и никто из них не способен ничего ей
противопоставить.
Анри Феро, граф де Ларне.
С куда большей радостью они бы избавились от него.
Но он был нужен Симону, а потому неприкосновенен.
Огни магических светильников, паривших под высокими потолками
залы, создавали иллюзию дневного света: ни за что не скажешь, что
находишься в подземелье. Кроваво-красное ковровое покрытие на полу,
каменные стены и длинный стол, за которым расположились
собравшиеся. За их спинами растянулся гобелен с картой мира,
заключенной в полукруг с расходящимися от него лучами.
Пустовало только кресло посередине – место Симона, и крайнее справа
– лорд-канцлера Энгерии, поплатившегося за свою самонадеянность
жизнью.
Зал Правосудия.
Так называли его те, кто жил по своим законам.
– Приветствую всех.
Громкий, властный голос, как хруст расколовшейся льдины. Темные
волосы немногим длиннее плеч, идеально прямые. Выправка, которой
может позавидовать любой офицер. Стоило герцогу ступить на порог, в
зале воцарилась тишина. Он прошел и остановился рядом с Анри,
положил руку ему на плечо.
– Прежде чем мы начнем, хочу лично представить вам
человека, превосходно зарекомендовавшего себя в Энгерии.
Все взгляды устремились на них, а Симон тем временем
продолжал:
– После постигшей Итана Аддингтона неудачи, мы лишились глаз и
ушей при дворе ее величества Брианны. В Лигенбурге граф провел
отличную работу, все мы уже имели возможность ознакомиться с ее
результатами и оценить представленные на рассмотрение кандидатуры.
В самое ближайшее время соберемся по этому поводу, пока же
приветствуйте одного из нас. Наши ряды пополнились достойным
человеком. Добро пожаловать, граф. Да пребудет с нами Рассвет!
Он вскинул руку, эхо голосов прокатилось по залу и затихло,
когда Анри и Симон заняли места за столом.
– У вас было время оценить последствия действий маркиза.
Зашуршали папки, и Эрик ухмыльнулся, скрывая страх и бессильную
ярость. Он сунул сжатые кулаки подмышки, вены на шее вздулись.
