Глава 1: Пульс пустоты
Анна Шелест парила в невесомости посреди картографического зала станции «Лагранж-7», окруженная мерцающими звездными проекциями. Её тонкие пальцы двигались с хирургической точностью, рисуя линии и узоры в пространстве, которые тут же превращались в цифровые метки на трехмерной карте. Голографические звезды и туманности отражались в её разноцветных глазах – один серый, холодный как космическая пустота, другой с необычным фиолетовым оттенком, словно далекая туманность.
В этот момент она была не просто человеком – она была продолжением самого космоса, живым инструментом для фиксации его бескрайних просторов.
– Сектор К-937, картографирование завершено на восемьдесят процентов, – произнес механический женский голос ИИ «Веста». – Анна, ваши показатели нейроактивности превышают рекомендуемые нормы. Рекомендую десятиминутный перерыв.
– Еще немного, – пробормотала Анна, не отрывая взгляда от проекции пространства перед собой. – Я почти поймала его.
– Поймала что? – в голосе Весты появились нотки любопытства, нетипичные для стандартного ИИ. – Мои сенсоры не регистрируют аномалий в данном секторе.
Анна не ответила. Её пальцы продолжали свой танец в пространстве, а глаза следили за чем-то, что было видно только ей – едва заметное мерцание, пульсацию в пустоте между звездами. Это не регистрировалось приборами, не фиксировалось датчиками, но она чувствовала это – словно слабый шепот на грани слышимости, узор на самом краю восприятия.
Нейроинтерфейс, вживленный в её затылок и виски, слегка пульсировал, передавая картину прямо в мозг, минуя зрительные нервы. Тонкие шрамы вокруг портов имплантации блестели в голубоватом свете проекций.
– Веста, увеличь разрешение в квадранте D-4, – скомандовала Анна. – И примени нестандартный фильтр N-37.
– Этот фильтр не включен в официальные протоколы картографирования, – заметил ИИ. – Он был отмечен Гильдией как потенциально искажающий данные.
– Просто сделай это, – в голосе Анны появилась сталь. – И не заноси в официальный отчет.
– Как пожелаете, – отозвалась Веста с легким электронным вздохом. – Фильтр применен.
Голографическая проекция мигнула, и внезапно Анна увидела то, что искала – тончайшую сеть линий, почти невидимых даже с примененным фильтром. Они соединяли несколько звездных систем, образуя геометрический узор, слишком правильный для случайного космического явления.
– Вот ты где, – прошептала она, затаив дыхание. – Я так и знала.
Её пальцы быстро начали отмечать узловые точки сети, сохраняя их координаты в личном архиве, скрытом от основной системы. Она работала быстро, почти лихорадочно, словно боялась, что видение исчезнет, растворится в пустоте космоса.
– Анна, ваш пульс повышается, – предупредила Веста. – Нейроинтерфейс показывает признаки перегрузки. Настоятельно рекомендую прервать сеанс.
Но Анна словно не слышала. Её глаза широко раскрылись, когда она проследила одну из линий до её конца – и там, на самом краю исследованного пространства, она увидела нечто, от чего перехватило дыхание. Точка, где сходились несколько линий, пульсировала с равномерной частотой, как сердцебиение в пустоте космоса.
Внезапно резкая боль пронзила её виски. Нейроинтерфейс нагрелся до предельных температур, и перед глазами вспыхнули красные предупреждающие символы.
– Принудительное отключение через три… – начала Веста, но Анна перебила её:
– Нет! Мне нужно сохранить эти данные! Отключение через тридцать секунд!
– Это противоречит протоколам безопасности…
– Тридцать секунд, Веста! – почти закричала Анна, её пальцы лихорадочно работали, помечая последние координаты.
– Принято. Тридцать секунд до отключения, – ИИ подчинился, хотя в его электронном голосе явно звучало неодобрение.
