В темной пещере было холодно и темно, и только свет от огромного
костра, разожженного в самом центре, освещал группу мужчин,
склонившихся над чьим-то телом. Все выжидали, даже не пытаясь
оказать хоть какую-то помощь, лежавшему перед ними человеку и
просто смотрели, алчно, жадно. Мужчина умирал, и стоявшие над ним
люди видели это и равнодушно ждали, когда душа отделится от тела.
Ждали, когда сила их учителя перейдет в того, кто избран, и каждый
из присутствующих надеялся, что избран будет именно он.
Человек умирал долго и мучительно. Яд в его теле разъедал плоть,
заставлял кровь кипеть в жилах. Стоны срывались с потрескавшихся
губ. Глаза налились кровью, вытекавшей из их уголков, словно слезы,
а тело содрогалось от мучивших его судорог, но он все еще был жив и
только изредка вращал глазами, дико и безумно.
- Дай покоя, - прошептал он еле слышно. Один из учеников
склонился над ним, вбирая в себя последние слова, почти прижался
губами к горячему сухому лбу, надеясь, что в этот самый миг сила
изберет именно его, находящегося ближе всех к колдуну, но нет.
Грудь умирающего все еще вздымалась и опадала, хотя глаза он закрыл
и, как показалось ученикам, впал в беспамятство.
- Учитель?
- Лес…она идет... – произнес он тихо, но голос колдуна на этот
раз был тверд и не дрогнул и слова расслышали все, - она идет.
Метель, снег…Поляна, - что-то описывал он. Длинные руки, когда-то
крепкие и сильные, а теперь слабые и почти беспомощные, поднялись
вверх и приняллись чертить в воздухе непонятные узоры. Тишину
нарушал только треск костра, пожиравший сухое дерево. Жадно,
безудержно.
- Кто идет? – рискнул спросить первый ученик, но не был услышан.
Колдун продолжал бормотать.
- Она падает…находит в себе силы, чтобы развести огонь…костер,
пламя поднимается прямо к небу…
- Кажется, я догадываюсь, о ком он говорит, - сказал один из
мужчин, склонившихся над умирающим, - это Ирме!
- Не может быть! – воскликнул кто-то, а остальные зашумели.
- Она же должна была умереть? – коротко сказал Первый
ученик.
- Ей плохо…она вот-вот родит, - продолжал колдун. Его руки снова
вздрогнули и опали по обе стороны тела, вытянулись как струны,
напряглись. - Наша дочь, она спешит увидеть этот свет…
Наконец, первый ученик не выдержал. Его ладонь, широкая и
сильная с прожилками синих вен легла на лоб колдуна, и он, закрыв
глаза, мысленно перенесся в то видение, которое сейчас преследовало
его учителя и тут же увидел маленькую поляну, занесенную снегом и
молодую женщину, скорчившуюся на расстеленной, прямо на снегу,
шкуре. Она кричала, не сдерживаясь. Тонкие руки лежали на животе,
по ногам стекала кровь.
- Только не здесь! – прокричала она, взывая к хмурым небесам,
швырявшим ей в лицо снег. - Боги, пощадите! Только не здесь! Я не
готова! Я не могу!
"Ирме!" – мысленно назвал ее по имени ученик. Ирме, жена его
учителя, женщина, которую тот любил больше собственной жизни и
которая теперь умирала, соединенная с душой любимого мужчины. Этот
яд убивал обоих, только Ирме носила ребенка и, кажется, именно то,
что сейчас происходило с Учителем, толкнуло ее тело на
преждевременные роды. И вот теперь ученик видел, как из чрева
женщины исторгается плод, прямо на шкуру, на которой она
лежала…
Тихий детский крик прорезал зимний лес. Но прозвучал он больше в
сознании ученика, хотя ладони он так и не отнял ото лба умирающего
колдуна.
- Асгейр, что ты видишь? – спросил кто-то из толпы. - Расскажи
нам! Эта ведьма жива?
Названный Асгейром увидел, как отлетает душа учителя и
одновременно с ней ушла и роженица, оставив после себя шевелящийся
розовый комок и чем-то ярко-красным на голове.
- Кровь, - решил ученик и, отняв руку ото лба умершего мужчины,
обвел взглядом притихших учеников, таких же, как и он сам. Он
всматривался в их лица не в силах понять, кому досталась сила
Сигмунда, но не находил ни в едином взоре отголоски того, чем
владел учитель.
